Насер воспринял эти слова всерьез и стал требовать присылки добровольцев.

Конечно, ради Египта, нового союзника на Ближнем Востоке, Никита Сергеевич был готов на многое. Он сам говорил югославскому послу в Москве: «Не забывайте, что если начнется война, мы будем всемерно поддерживать Египет. Если бы ко мне пришел мой сын и сказал, что собирается добровольцем сражаться в Египте, я бы сам одобрил его решение».

На самом деле Хрущев был достаточно реалистичным политиком и понимал, что посылать советские войска на Ближний Восток не следует. Но как теперь это сказать обнадеженным египтянам?

Министр иностранных дел Дмитрий Трофимович Шепилов телеграфировал послу в Каире: объясните Насеру, что в Москве «исходили прежде всего из стремления оказать Египту морально-политическую поддержку… Реализовывать это мероприятие нецелесообразно и с точки зрения самого Египта. Это лишь усилит западную пропаганду против СССР и Египта».

Невозможно и выполнить обещание об авиационном прикрытии египетских войск: «Насер как военный человек, безусловно, понимает, что для авиационного прикрытия нужны соответствующие базы вблизи Египта, чего, как известно, Советский Союз не имеет».

9 декабря 1956 года в советских газетах появилось официальное разъяснение:

«ТАСС уполномочен заявить, что полный вывод английских, французских и израильских войск из Египта, естественно, снимает вопрос о выезде в Египет советских добровольцев».

Война 1956 года против Египта принесла Израилю длительный период мира на границах, экономический успех и международное признание.

Три цели достиг Израиль в этой войне: израильские суда получили право свободного плавания в заливе Акаба; прекратились операции палестинских боевиков с территории Египта; некоторое время можно было не опасаться совместного нападения на Израиль объединенных сил Египта, Сирии и Иордании.

16 марта 1957 года израильские войска очистили территории, занятые в ходе войны. Между двумя противостоящими армиями появился буфер — чрезвычайные силы ООН. Появление миротворцев рассматривалось как гарантия против нового вооруженного конфликта.

В эти годы укрепилась власть директора Моссад Иссера Харела, который, с одной стороны, в контролировал все спецслужбы страны, а с другой — пользовался неограниченным доверием премьер-министра Бен-Гуриона.

Но в войне разведок ни одна даже самая громкая победа не может считаться окончательной.

21 июля 1962 года во время традиционного военного парада по случаю десятой годовщины египетской революции президент Насер показал новое оружие, созданное для борьбы с Израилем. Это были ракеты, которые, как выразился Насер, способны поразить любую цель к югу от Бейрута. Выходило, что вся территория Израиля оказалась под ударом. Директора Моссад Иссера Харела призвали к ответу: почему разведка не сумела своевременно сообщить о разработке египтянами ракетного оружия?

Харел отверг все претензии к Моссад. Его люди последние пять лет исправно докладывали о том, что Египет пытается получить ракетную технологию. Но все материалы на сей счет передавались военной разведке, которая по распределению обязанностей должнабыла проделать аналитическую часть работы и доложить правительству.

В начале 1962 года у военной разведки появился новый директор — генерал Меир Амит.

Ему был тогда сорок один год. Его родители в 1920 году приехали в Палестину с Украины. Известный поэт Борис Слуцкий, который храбро воевал в Великую Отечественную, был его двоюродным братом. Мать Меира Амита, которая сохранила фамилию Слуцкая, в 1964 году приезжала в Советский Союз повидать родственников. Советское посольство выдало ей визу, прекрасно зная, кто ее сын.

Меир Амит был тяжело ранен во время первой арабо-израильской войны, год лечился, вернулся в строй и командовал бригадой «Голани», потом перешел в военную разведку, где сделал карьеру. Со временем он добьется тесного сотрудничества военной и политической разведок.

Но когда он вступил в должность, так называемое «дело Лавона», возникшее после неудачной диверсионной операции в Египте, еще не остыло, отношения между военной разведкой и Моссад были очень плохими.

Директор Моссад, в свою очередь, злился на заместителя министра обороны Шимона Переса, который поспешил продемонстрировать миру израильские ракетные достижения. Первая израильская ракета «Шавит-2» была запущена в июле 1961 года. Никто не поверил официальным объяснениям, что «Шавит-2» будет заниматься метеорологическими исследованиями. Кстати, никто не заинтересовался, а что, собственно, произошло с ракетой «Шавит-1»? На самом деле ее просто не существовало.

Все были уверены, что запуск ракеты накануне парламентских выборов был произведен исключительно в политических целях, чтобы обеспечить победу Бен-Гуриону.

Никто не подумал о другой стороне дела: демонстрация израильских успехов заставила египтян поторопиться с разработкой собственной ракетной программы… Внутри Моссад была создана группа, которая занялась египетскими ракетами и вообще новыми вооружениями. Харел вскоре выяснил, что ракеты Насеру строят немецкие ученые. Вскоре Харел смог показать премьер-министру Бен-Гуриону перехваченное письмо немецкого ученого, профессора Вольфганга Пилца, директору египетского ракетостроительного завода.

Из письма следовало, что планируется строительство девятисот ракет, которые можно будет оснастить боеголовками с химическим или биологическим оружием. Похоже, у немцев не получалась только система наведения ракет. Немцы построили в Египте три секретных завода, которые производили двигатели, корпусы и средства управления для ракет среднего радиуса на жидком топливе. Египтяне создали несколько фиктивных компаний, которые скупали по всему миру то, что необходимо для ракетного проекта. И тридцать ракет уже были готовы.

Все это узнала группа разведчиков Моссад во главе с Цви Мальчином. Они вылетели в Западную Германию, проникли в лабораторию профессора Вольфганга Пилца и сфотографировали все его бумаги.

Директор Моссад Харел предложил премьер-министру Бен-Гуриону обратиться напрямую к канцлеру ФРГ Конраду Аденауэру с просьбой прекратить сотрудничество немецких ученых с Египтом. Но премьер-министр боялся повредить только-только начинавшемуся сотрудничеству между двумя странами. Бен-Гурион попросил своего любимца Шимона Переса обсудить это деликатное дело с министром обороны ФРГ Францем-Йозефом Штраусом.

Но прежде, чем такой разговор состоялся, к израильтянам внезапно обратился австрийский ученый Отто Йоклик. Его тайно доставили в Тель-Авив. Он рассказал, что египтяне хотят начинить боеголовки своих ракет радиоактивными отходами и распылить их над Израилем. А далее Насер рассчитывает иметь собственные ядерные боеголовки… Над Израилем нависла смертельная угроза. Правительство приняло решение — во что бы то ни стало сорвать ракетную программу Египта.

Директор Моссад назначил руководить операцией Джо Ранаана, который родился в Германии и служил раньше в военно-воздушной разведке. Харел сам несколько раз летал в Европу, чтобы следить за ходом операции. С Ранааном они встречались в кафе. Харел неизменно говорил своему подчиненному: «Ешь пирожное, а то мы будем выглядеть очень подозрительно».